Мобилизация шмобилизация...

 Я вам такую расскажу историю, о которой я может быть еще не рассказывал, по крайней мере в целом или некоторые детали. Но, эта история быть может прольет какой-то свет на некоторые темные моменты истории страны, в которой жили те, к кому мои рассказы обращаются, под названием СССР и... кто знает это может поможет понять откуда растут сегодня ноги у сегодняшних проблем.

Честное слово, не вру... Могу чего-то подзабыть конечно, все-таки с того момента как я оказался в этой истории прошло лет сорок, ну может чуть поменьше. И, разумеется я не был посвящен в детали, так что мой рассказ как и полагается совсем не полный, а так... Свидетельство человека, который каким-то образом всего этого коснулся по ходу жизни.
Вы помните ректора нашего педагогического института, Киктева Бориса Федоровича?
У меня есть несколько снимков, которые я сам сделал в 1978-79 году для того что бы напомнить.

Да, это какой-то руководитель КПСС областного масштаба, фамилии которого не припомню (и не хочу) вручает ему грамоту... думаю награду для всего педагогического института, между прочим.

А это он, держит речь на том же самом мероприятии. Полную гордых достижений.

Ну вообще... праздничная публика. Кто-то может узнать и его и секретаря парткома Солдатова и секретаря комсомола и о... профессор Пеннер Д. И. на заднем фоне.
Хорошие были времена.
Так вот, что вы скажете, если я вам скажу, что я держал в руках повестку в военкомат, призыв на фронт, в 1942 году самого Бориса Федоровича? И что, совсем независимо от того, что вы прочитаете в дальнейшем в моих воспоминаниях привело меня в состояние почтительного уважения к этому клочку потрепанной желтой бумаги с дырками на местах сгиба и зелеными или позеленевшими чернилами подписей?

Вот скажите кто их вообще видел что-то такое или держал в руках? Миллионы их были розданы молодым людям, миллионы которых отдали свои жизни. Но перед этим они оказывается принесли эти бумажки в военкоматы и они хранились где-то в бездонных хранилищах архивов. И, много которых хранятся до сих пор. Обратно их по моему не выдают.

Как так получилось? Ну... Борис Федорович был самого неудачного года рождения - родился он в 1924 году. Это был сам по себе жуткий год. Один из череды совсем плохих годов существования СССР. Второй год существования СССР, если быть точно. Не вижу праздников по этому поводу - СССР сто лет через месяц, ОК? Заканчивалась гражданская война, страна была в полной разрухе и... поколение мальчиков родившихся в этом году было 17 лет в 1941-м... И 18 в 1942-м. Их мало осталось кого живыми. Редко кто дожил до 20 лет.
Так что он - счастливчик. Редкость. Судя по всему и, я вовсе не изучал этот вопрос серьезно, так что не придирайтесь. Но он был призван в 1942 году, попал на фронт, там был ранен, стал инвалидом. И... все-таки выжил. После войны он стал руководителем, очень молодым причем. Что не удивительно. Он был очень умным и прекрасных оратором и... нет сомнений... прекрасным руководителем.
В 1960-м году он стал ректором университета. То есть в возрасте 36 лет. Росту карьеры несомненно помогало его героическое прошлое, ну и то, что мало было людей кто выжил. Я не знаю когда он стал кандидатом философских наук, но вот стал.
О героическом прошлом. Заметим, что он никогда не надевал ордена, который по некоторым сведениям у него был. Кажется Звезды или Замени чего-то. По каким сведениям? А... тут все по порядку.
Расскажу кем был я в 1984 году, когда ему исполнилось 60 лет. Заметим, что сегодня мне 64, а тогда было 26 и я преподавал в ВГПИ теоретическую механику и ТСО (то есть кинопередвижки) и я еще заведовал фотолабораторией.
Короче в моем распоряжении были и магнитофоны и записи на катушках Пугачевой, Бони-М и Высоцкого конечно, которые я играл день и ночь. И, таким образом, я считался тем человеком, который отвечал за музыку. И ВИА (вокально инструментальный ансамбль) и вообще когда начальство института устраивало официальную пьянку вечеринку.
Так я попал на первый акт странного события - отмечания 60-ти летия Киктева. Почему странного? Я вам скажу что я не понял по началу, но хотя я старался изо всех сил мероприятие это не выглядело очень-то праздничным. Были и салаты и водка и дело было за закрытыми дверями студенческой столовой (на первом этаже), но народ, вопреки официальной задаче праздновать не очень почему-то праздновал.
Ну, скажем Пестов не пьет и от его взгляда на стол с алкоголем может скиснуть сметана. Но почему-то и все остальные не очень-то радовались.

Я, конечно по удивлялся, но как самый младший участник события, думал, что так и надо и во время меняя катушки на магнитофоне заглатывал водочку задаром. Когда еще такой выдастся случай.

Однако весьма скоро стало известна причина похоронного настроения на юбилее. Киктев был под расследованием... КГБ.
Это неожиданно, 1984 год это вам не 1937 или 1952 или даже 1958-й. Как так получилось. Из того, что мне рассказали и что я понял... оказалось что быть руководителем и поработать четверть века на руководящей должности и оказаться с юбилеем это в СССР не безопасно.
Почему? Ну, потому что кому-то пришло в голову наградить юбиляра Орденом Ленина. И это была самая провальная идея поздравления, которую я когда-либо встречал в жизни.
Ну, во первых Ордена Ленина просто так не давали. Для начала производилась полная проверка всей личности кандидата. С рождения до... юбилея.
Я, сказать по правде не знаю какая именно часть истории не подтвердилась или вызвала сомнения. Мои подозрения - орден которого никто не видел. Якобы - и тут я опять оговорюсь может оказаться вранье, он как-то указал, что он имел орден. И... нет, не имел.
Это могло ему помочь в каком-то 1950-м году... или нет. Тогда у каждого что-то было. Я не могу утверждать.
Другая вещь, которая оказалась странной - никто не нашел его повестки в военкомат. Той самой, которую я потом держал в руках сам.
В общем, ордена не дали. И вообще начали расследование.
Ну, как человек далекий от высоких сфер и интриг войны за место начальника педагогического института я мало следил за этой историей до того момента как она начала расти как снежный ком и ворвалась и в мою жизнь.
Институт разошелся на два фронта. Один - давал Киктеву слабинку и ждали конца расследования, но, разумеется был другой, который требовал разобраться немедленно и жаждал ректорской крови.
Я, кстати в этот момент готовился к сдаче кандидатских экзаменов по педагогике и философии и начал учить программирование на UNIX.
В один прекрасный день, точнее скорее ночь, в морозную и темную ночь... в актовом зале собрались коммунисты пединститута и начали судилище персональное дело ректора.
Это было закрытое заседание и я, разумеется туда не попал и, не очень-то и хотел. Точнее... совсем не хотел. Но мне рассказали в основных чертах что там было.

Кучка ветеранов, думаю многих из них видно на этом снимке год спустя набрасывались на ректора с вопросами типа: "Где ты воевал"? "Кто твой командир"? и...Борис Федорович не давал нормальных ответов, судя по всему.
Судилище длилось часами и конец был исключение из партии и, как следствие, увольнение с работы ректора института.
Такой вот конец карьеры, благодарность сотрудников, так сказать. Подарок к 60-ти летию. Чистая иллюстрация к русской поговорке - от тюрьмы и от сумы не зарекайся. В один миг судьба человека, который отдал лучшие годы своей жизни работе, почти четверть века заботившимся о всех этих людях и... такой бесславный конец.
Или может и нет.
Ну, как я попал в эту историю - через своего шефа по науке, Михаила Герасимовича Данильченко, конечно. Он так же был и ветераном и орденоносцем, только... не был он партийным и не был он верующим во весь этот цирк. Он был и первым кто поставил мои мозги на правильное место, подняв и сомнения в это истории и никогда с ней не согласившимся.

Киктев был по всем параметрам честный и хорошо направленный к другим людям человек. Он был тем человеком, который продал свою дачу... Данильченко. И я провел на этой даче много времени. Ну, до тех пор пока ее не сожгли хорошие русские люди в 90-х, чуть не убив ветерана войны в ней проживавшим.
Помните? Это был 1984 год, в 1986 году началось... и скоро закончилось все это, что мы называем СССР. В 1989 году Данильченко купил эту дачу.

Это я как раз на даче Киктева.
Мое участие в этой истории было в трех местах - помните магнитофон с Бони-М? Затем я оказался жертвой межплеменной борьбы и получил два по кандидатскому по педагогике (результат того, что мой шеф Данильченко оказался на стороне Киктева) и вот финале - повестки.
Без наличия доказательств призыва в армию Киктев мог считаться кем угодно - партизаном, полицаем, бандеровцем, дезертиром и что хотите. Все сметено могучим... войной. Он не мог доказать что он вообще родился.

Потребовались годы, прежде чем кто-то все-таки нашел эту повестку и выдал ему. не знаю что это ему стоило к тому времени он уже работал в каком-то журнале в Москве.

Тогда уже никто не хотел идти в эту партию, страна рушилась и партию запрещали саму. Но человеку было важно восстановить свое доброе имя. И я снова оказался в этой истории потому что заведовал фотолабораторией. Кто-то должен был сделать фотокопию с этой повестки. Я.
Он постучал в дверь и тихо спросил, имею я ли несколько минут что бы ему помочь.

Конечно. Я с благоговением держал своих руках доказательства его невиновности и, разумеется сразу же и быстро как мог сделал с них копии.

Уходя он забрал и негативы, поэтому вы их не увидите.
Все теперь живет только в моей голове.

Вот так.